Тройной дебют 

«Город Н-ск.2000»


Молодые актеры театра “Грань” – о головокружительном прыжке в новую эстетику, спорах с режиссером и домашней атмосфере «Золотой маски» 



У театрального дебюта привкус особый. В нем угадываются нотки чая, лившегося рекой во время читок пьесы в наэлектризованной режиссерской; горечь провальных репетиций, когда тело отказывалось повиноваться душе, а душа – телу; и внезапная, ошеломительная сладость успеха – когда зал поднимается, чтобы рукоплескать стоя, и хочется смеяться и плакать одновременно… 



Дебют начинающих актеров театра-студии «Грань» пришелся на декабрь 2016-го. За стенами Дворца культуры кружила метель, Новокуйбышевск жил обычной жизнью, а публика камерного театра вместе с труппой проживала одну из самых драматичных и трогательных историй мировой классики – историю легендарного короля Лира, разворачивающуюся в суровом антураже 17 века. Кирилл Стерликов, Екатерина Кажаева и Василий Яров исполнили свои первые роли на профессиональной сцене, тем самым став соучастниками создания невидимой театральной магии, заставляющей зрителя грустить, смеяться, злиться, надеяться – и много-много размышлять «после того, как». 



Им, конечно, повезло. Они и сами говорят, что это просто нереальная удача: оказаться со свеженьким актерским дипломом в театре, который гремит на всю страну, и, вместо того чтобы ждать своего часа на «скамье запасных» – тут же получить по нескольку ролей в сложнейшей шекспировской пьесе. 



В «Грань» каждого режиссер пригласил лично. Денис Бокурадзе, преподававший в институте культуры организацию театрального дела, разглядел в студентах что-то особенное. И это «что-то» не имело отношения к высоким баллам за экзамены. «Ребята показались близки мне, я увидел некую внутреннюю причастность к Театру», – как-то объяснял он. Его приглашение молодые люди рассматривали как счастливый билет, от которого не отказываются. Но первые шаги по театральным подмосткам стали для них испытанием. Мало того, что нужно было сделать сложнейшую актерскую работу – нужно было принять друг друга, настроив души с помощью невидимого камертона на единственно верный лад. Кроме того, в институте студентов готовили преимущественно к эстетике «классического театра» – а попали они в театр постдраматический, авторский, полный неизбитых решений, нетипичных интонаций и чего-то такого, чего не выразить словами. Головокружительный прыжок в новую эстетику оказался сродни прыжку с парашютом без предварительного инструктажа. 



- Нас учили существовать на сцене, где у тебя, условно, есть чашка, ложка, партнер, которого нужно чувствовать, есть свободные жесты, – объясняет Екатерина, отхлебывая чай из любимой кружки. – А Денис Сергеевич далек от быта. На репетициях я даже не всегда понимала, чего он от меня хочет. Отчаянно спорила. И в конце концов забивалась в угол, плакала и кричала, что больше на сцену не выйду… 



Екатерина тянется за конфетой. Глаза у нее точно такие же, как шоколад в изящных пальцах, даже еще темнее. На протяжении спектакля в этих глазах пылают то любовь, то отчаяние, то решимость, то вселенская печаль: Корделии веришь безоговорочно. Но, признается Катя, образ младшей дочери Короля Лира дался непросто. 



- Сначала у меня было полное отрицание своей героини. Мне казалось, Корделия слишком уж правильная. Я не могла понять этот характер. Но Денис Сергеевич продолжал что-то объяснять, корректировать, и в конце концов внутри меня как будто начал рождаться новый человек. Я перестала конфликтовать с Корделией – и начала ее играть. Я поняла, что моя героиня, несмотря на все свое благородство, недалеко ушла от циничных сестер: чтобы найти своего отца, она, не задумываясь, посылает на верную смерть целую роту солдат, и это стало ключом к пониманию роли.



Кирилл, покачиваясь на старом театральном табурете, вспоминает, как однажды в детстве попал на спектакль провинциальной студии («это была современная драматургия про наркотики») и решил больше туда не ходить. Будто чувствовал, что в пространстве театра работает не текст, а актер, заряженный на текст, – его жесты, движение, мимика, и если актер фальшивит, то роль не состоится. Сам он на репетициях буквально по кусочкам собирал образ герцога Корнуэльского, пока не почувствовал: теперь – похоже! 



– Первое время я наблюдал за Даниилом Богомоловым, Юлией Бокурадзе – и пытался понять, как они существуют на сцене, как двигаются, говорят, – рассказывает Кирилл. – Я старался делать что-то подобное, но все было неверно. Однажды режиссер обратил мое внимание на то, что герцог – из тех людей, которые, оказываясь у власти, начинают раздуваться от важности. Он не испытывает никакого волнения, сообщая жертве о том, что сейчас ей вырвут глаза. Это высокомерие и эту холодность мне нужно было найти в себе – и присвоить их герою. Я долго работал, отыскивая в своей душе эти качества – и к своему удивлению нашел! Тогда и начало получаться то, что было единственно верным. 



Василий, разместившийся на полу режиссерской, внимательно слушает Кирилла и понимающе кивает. В отношениях между всеми тремя чувствуется что-то теплое. Ребята учились на одном курсе института, и дружили уже тогда. И «Грань» любят еще со студенческой скамьи, пересмотрев спектакли театра по нескольку раз. В институте отмечали завидную работоспособность всех троих и давали ведущие роли в дипломных постановках. Еще тогда Василий уловил важную для себя истину: работа над ролью продолжается вне сценической площадки, и она изменяет саму личность актера, заставляя перерастать себя-вчерашнего. В верности этой истины он убедился, создавая образ графа Глостера.



- Во-первых, мой герой гораздо старше меня – ему, другу и соратнику Лира, около 70 лет. Это необходимо учитывать. Во-вторых, как часто напоминает мне Денис Сергеевич, Глостер – человек высшего света. По нашим обывательским представлениям, это человек, у которого есть власть и достаток. Но это одна сторона. В более высоком смысле – он аристократ. Быть аристократом – значит в полной мере соответствовать своим мыслям и словам. Такие люди принимают решения не только за себя, но и за целую нацию и, безусловно, чётко осознают, что влияют на судьбы мира. В этом и есть сложность: самому ощутить чувство ответственности не только за себя, как это бывает обычно, но и за весь мир вообще. Я понимаю, что без этого не будет трагедии, не будет эпичности чувств и ощущений… Вообще, мой персонаж задал мне много вопросов, над некоторыми я бьюсь до сих пор, когда спектакль уже много раз сыгран. 



За «Короля Лира» театр получил премию «Самарская театральная муза» – как лучший спектакль 2016 года. Для начинающих актеров это определенно знак. «Приземление с парашютом» прошло успешно: ребята влились в сыгранный ансамбль и, несмотря на зашкаливающее напряжение и сложности, удержали высокую планку, заданную художественным руководителем. Сегодня вместе со всей труппой они работают над сказкой-притчей «Театр теней Офелии» по произведению М. Энде. Это совершенно другой спектакль. В нем нет духа ненависти и корысти – лишь поэзия, радость и свет. И точно найдется место таланту, которого вчерашним дебютантам не занимать. 



В тему

 

«Актеры будто расширились, выросли и подогнали себя под размеры сцены».

«Грань», номинированная на театральную премию «Золотая маска», в середине марта в полном составе побывала в Москве. Театр привез спектакль «Корабль дураков», поставленый по средневековым французским фарсам. Из начинающих актеров в нем был задействован Кирилл, который исполнил роль Шута. 


Екатерина отправилась в столицу в качестве костюмера. Она отметила добрую атмосферу фестиваля («мы почувствовали себя так, будто приехали домой») и удивилась, как быстро родная труппа перестроилась под непривычно просторное помещение («актеры будто вместе с залом раздвинулись, расширились, выросли и подогнали себя под размеры сцены»). Василий, работавший в составе группы монтажа, наблюдал, как «насмотренный столичный зритель, придя на спектакль, постепенно перестал оценивать и, как бы попав во власть артистов, стал наслаждаться их игрой». Кирилл рассказал, что, хотя не было гомерического хохота, который стоит в Новокуйбышевске, зритель весь спектакль улыбался и тихо посмеивался, «и это было приятно: значит, понравилось!» 



Е. Кажаева (22 года), К. Стерликов (22 года), В. Яров (23 года) – выпускники театрального факультета Самарского государственного института культуры. Учились на курсе В. Гончарова, завершили обучение в 2016 году с красными дипломами. В театре-студии «Грань» работают с августа того же года.


Автор: Анна Кузьминых