Помнить имя своё

Газета «Наше время» (г. Новокуйбышевск)

Журналистам городских и областных СМИ довелось побывать на предпоказе спектакля «Манкурт» (16+)

Среди пыток, вошедших в страшную историю мира, придуманная жестокими жуаньжуанами — одна из самых изуверских. На голову наголо обритого пленника натягивали шири — кожу только что убитого верблюда. И оставляли несчастного на несколько дней в степи, под лучами палящего солнца без воды и еды, связанного по рукам и ногам. Из пяти-шести человек живым порой оставался один. Но из мужественного когда-то воина он превращался в потерявшего память безвольного запуганного раба, преданного своему хозяину.

Благодаря Чингизу Айтматову термин «манкурт» стал нарицательным для всех, кто забыл о своей родине, корнях, матери. По словам Айтматова, подтверждение того, что предание о манкурте в действительности существовало, было найдено им в великом эпосе киргизского народа «Манасе». Да и известный учёный Лев Гумилёв писал о захвате сарозекских земель жестоким племенем примерно в 552 году нашей эры. Но, думаем, если бы эта история была выдумана от начала до конца Айтматовым, никому не пришло бы в голову бросить камень в писателя за это. Благодаря этому произведению родился удивительный эпический образ женщины-матери, вызывающий восхищение и гордость за род людской.

Древнее предание

Сына сарозекской женщины по имени Найман-Ана после жестокого боя не нашли ни среди живых, ни среди погибших воинов. Один из соплеменников видел, как тяжело раненный парень упал с перепуганной лошади и, зацепившись за стремена, был унесён ею в бескрайние степи. Ничего не было известно о сыне, и мать продолжала оплакивать безжалостную судьбу, не позволившую ей даже по-человечески похоронить своего ребёнка. Но оставалась надежда, что сын выжил, ведь конь тоже не вернулся в родные земли. Не принёс на себе тело хозяина.

Случайно узнав о том, что где-то в степях жуаньжуаней пасёт стадо пастух-манкурт, Найман-Ана решается отыскать его. Чтобы убедиться, не её ли это сын. Хотя соплеменники женщины, если становилось известно, что их выжившего родственника постигла участь манкурта, решали считать его умершим. Ведь от когда-то любимого человека оставалась лишь внешняя оболочка. Таким своего сына, мужа, брата они не хотели видеть. Но Найман-Ана не смиряется и надеется своей материнской всеобъемлющей и всепрощающей любовью возродить в сыне память, вернуть к жизни.

Эта древняя легенда, рассказанная классиком киргизской литературы Чингизом Айтматовым в романе «И дольше века длится день» (16+), легла в основу нового спектакля театра-студии «Грань». История о любви, преданности, памяти, которую пересказывают актёры театра-студии посредством хореографии, речи, музыки, с первых минут действия держит в напряжении камерный зрительный зал. Все средства театрализации работают на то, чтобы вовлечь присутствующих в то, что происходит с нами здесь и сейчас, а не много веков назад в выжженной солнцем степени с чужими людьми — женщиной и её сыном.

Два светила — дневное и ночное, похожие на странное степное растение — верблюжью колючку или ещё более удивительное — перекати-поле, с первыми звуками написанной актёром и композитором Арсением Плаксиным музыки, заставляют зрителя затаить дыхание. И, сопереживая, до последней сцены спектакля, как ребёнку, верящему в хорошее, надеяться, что на этот раз чудо случится. И матери удастся достучаться до сердца и памяти своего сына-манкурта. Её вселенская любовь растопит беспамятство, и сын станет таким же, как прежде. А если не удастся, Найман-Ана всё равно решает забрать своего ребёнка из рабства, вернуть домой, где, может быть, родные стены восстановят память.

А пока Манкурт «разговаривает» только с ночным светилом — луной. Или, вернее, с человеком, которого он видит на её поверхности. Вот только, по признанию несчастного раба, они не слышат друг друга…

В предлагаемых обстоятельствах

Актёры театра-студии «Грань», режиссёр спектакля Виктор Трегубов и художественный руководитель Денис Бокурадзе в очередной раз замахнулись на широкомасштабное эпическое полотно — материал непростой, с двойным, а то и тройным «дном». Молодые артисты Екатерина Кажаева (мать Найман-Ана), Арсений Плаксин (Манкурт), Елена Качиашвили (Рассказчица), а вместе с ними и хор — Аркадий Ахметов, Даниил Богомолов, Кирилл Стерликов, Арсений Шакиров и Василий Яров — смогли до конца спектакля удерживать зрительный зал в напряжённом ожидании развязки истории.

При этом в спектакле использовалось минимальное количество декораций, а имеющиеся «подручные средства» — тележки на колёсиках — по ходу действия превращались актёрами то в кибитки кочевников, то в импровизированные мостки, по которым шли друг к другу или, наоборот, отдалялись мать и сын. Плащи, как атрибут костюмов хора, несут на себе, по замыслу режиссёра, тоже сразу несколько нагрузок. То это плащи путников, юбки, крылья птицы, в которую хотела бы превратиться мать, чтобы полететь над степью и отыскать своего несчастного ребёнка. Или птицы Донынбай, в которую, по преданию, всё же превратился упавший с её головы белый платок, что до сих пор летает где-то и кричит: «Помни имя своё!»

Театральная перезагрузка

Как рассказали журналистам перед премьерой «Манкурта» актёры и режиссёр, по первоначальному замыслу спектакль должен был быть иным. Планировалось полностью пластическое действо, посредством только музыки, света и красивых движений тела рассказать зрителям о любви. Именно такую задачу и поставил Денис Бокурадзе Виктору Трегубову. Но в ходе работы над спектаклем выяснилось, что к прекрасной хореографии необходимо «добавить» ещё одно важное художественное средство — литературную основу. И начались продолжительные поиски материала. Множество преданий и легенд «перелопатили» Д. Бокурадзе и В. Трегубов, пока не сошлись во мнении: история, изложенная Чингизом Айтматовым, это то, что нужно. О том, что театру-студии снова удалось «втянуть» зрителя в диалог о любви, на этот раз — материнской, вечной и преданной, свидетельствовали несмолкающие аплодисменты. Удачный симбиоз пластического движения (хореограф Анастасия Шаброва), музыки (композитор Арсений Плаксин), сценографии и костюмов (Любовь Мелехина), света (художник по свету Евгений Ганзбург) преподнёс театралам прекрасный подарок.
Нельзя не отметить игру Екатерины Кажаевой, перевоплотившейся на сцене в Найман-Ану, настоящую мать несчастного ребёнка, совершившую подвиг любви и верности. Молодой актрисе, по её признанию, было нелегко отыскать в себе верные интонации, создать рисунок образа. Она присматривалась к окружающим женщинам, уже имеющим детей. Подмечала, как те относятся к чадам, какие слова находят для их утешения. И старалась привнести в свою роль на сцене. Но настоящим открытием для Екатерины стал образ птицы, в которую она по ходу действия спектакля перевоплощается. Именно тогда актриса поняла, что для её героини значит до последней минуты жизни, последнего дыхания быть матерью. Образ птицы, кружащейся над своим птенцом, не смирившейся с его ужасной судьбой, не отрёкшейся от сына, в исполнении молодой актрисы театра-студии «Грань» вызывает восхищение.

Готовясь к спектаклю, наш корреспондент просмотрел множество исторических источников. В одном утверждается, что до наших дней в народе хранят память о Найман-Ана и могут указать место, где когда-то было кладбище Ана-Бейит на горе Прен. Там и нашла упокоение женщина, до последнего дыхания пытавшаяся вернуть память сыну, до конца оставшаяся Матерью. С премьерой театр-студии «Грань» и нас с вами, дорогие земляки! Присоединяемся к зрителям, побывавшим на спектакле и говорим: «Это надо видеть!» К слову, министр культуры Самарской области Сергей Филиппов в соцсетях высоко оценил новый спектакль театра-студии «Грань».

Автор: Галина Ильдюганова