СЕГОДНЯ, 16 НОЯБРЯ – ДЕНЬ ПАМЯТИ ЭЛЬВИРЫ ДУЛЬЩИКОВОЙ

Рассказывает Надежда Лысова

Э.А. Дульщикова родилась 12 ноября, а ушла из жизни 16 ноября… Какая близость в этих датах, какая волнующая грань: тайна рождения и тайна ухода… Близкая мамина знакомая сказала мне сразу после ее смерти: «Так бывает у людей необыкновенных».

Моя мама – Эльвира Анатольевна Дульщикова – была режиссером. В детстве я никогда не задавалась вопросом «хорошо это или плохо»: принимала как данность. Но в глубине души ревновала ее к театру: все вечера, когда я была дома, мама работала. Она знала, что мне хотелось ее большего присутствия, тепла и как-то даже спросила меня: «Тебе хочется, чтобы я была «обычной» мамой»? Не помню, как я ответила ей тогда. Скорее всего, покривила душой, ведь мне так хотелось ее внимания.

Запомнилось, что мама никогда не воспринимала свою деятельность как работу в привычном понимании этого слова. Всегда говорила, уходя из дома: «Я на репетицию» или «Я в театр». Да и дома мама занималась подготовкой к вечерним встречам с актерами: читала, что-то записывала или просто думала, слушая музыку. Последние дни перед выпуском спектакля Эльвира Анатольевна была в театре целыми сутками, и мы с папой ее практически не видели. Обычное явление – ночные «прогоны»: сцена во Дворце культуры освобождалась именно в это время, да и актеры могли собраться все вместе только вечером, после работы.

День премьеры всегда воспринимался мной как праздник – я шла в Театр. Не помню ни одного провального спектакля: всегда аншлаг, всегда успех, всегда захлестывающая чувственная пронзительность и необыкновенная искренность проживания, образная глубина и та правда, к которой так стремишься, но почему-то никогда не встречаешь в реальной жизни. Ради этого можно было простить все детские обиды – ночные ожидания маминого возвращения, незаинтересованность, как мне тогда казалось, моими повседневными проблемами.

Мы мало разговаривали на обычные бытовые темы. Мама меня никогда не поучала: делай так-то и так. Просто жила, полностью отдаваясь любимому делу. Такой образ жизни стал для меня главным воспитательным примером.

Незадолго до своего ухода, в разговоре о творческих профессиях, мама обронила: «Нам с тобой трудно, потому что мы – первые…». Она имела ввиду, что в нашей семье до нее никто не был связан с искусством. Тем не менее, многое в маме было заложено родителями.

 

Ее отец, Анатолий Михайлович Тартанов (1910-1984), родом из села Молодой Туд Оленинского района Тверской губернии из беднейшей крестьянской семьи. Благодаря природной смекалке, трудолюбию, упорству и удаче сумел получить прекрасное образование – окончил военное училище в Ленинграде, а затем Военно-медицинскую академию (ветеринарное отделение) в Москве. Служил на Кавказе, в Хабаровске, на Урале, в Германии (Потсдам), в Узбекистане, прошел в кавалерии всю войну. После демобилизации в 1948 г. вплоть до семидесятилетнего возраста работал главным ветеринаром Ржевского района Калининской области (ныне Тверской).

У матери, Нины Ивановны Тартановой (1910-1989), родом также из Молодого Туда, было семилетнее школьное образование и московский рабфак, она была домохозяйкой, занималась воспитанием детей. Всегда поощряла и даже инициировала занятия мамы в школьном театре, договаривалась с местными портнихами о пошиве костюмов для маминых ролей, всегда посещала все спектакли с ее участием.

У мамы был брат, младше ее на четыре года, Юрий Анатольевич Тартанов. Он окончил журфак МГУ и был известным журналистом в Москве. До конца дней занимал должность Первого заместителя главного редактора еженедельника «Экономическая газета».

В родительском доме был культ чтения: выписывали и читали газеты, журналы, покупали книги, сложившиеся в хорошую библиотеку. На окончание школы родители подарили Эльвире Анатольевне 30-томное собрание М. Горького. Мама хранила его всю жизнь, а теперь оно у меня.

Любовь к книгам, к чтению сопровождала Эльвиру Анатольевну по жизни. Она собрала прекрасную библиотеку, куда вошли издания по искусству, истории театра, мировая проза и поэзия. Афористическую фразу «лучший подарок – книга» мама принимала безоговорочно. В память об окончании мной Академии художеств, она подарила мне том Бориса Пастернака из большой серии «Библиотека поэта». Зная ее увлечение, близкие люди всегда дарили ей на день рождения именно книги. На один из последних, актеры «Грани» преподнесли ей фолиант об Александре Вертинском «Дорогой длинною…», которым она очень дорожила.

Но смыслом маминой жизни, конечно, был театр. Интересно, что родители Эльвиры Анатольевны хотя никогда не были против увлечения дочери, но и не думали, что театр станет ее профессией. Поэтому, после окончания школы, по настоянию отца, она поступила в Ленинградский санитарно-гигиенический институт. Но, проучившись там всего несколько месяцев, оставила вуз ради учебы в Ленинградской областной культурно-просветительной школе. Позже она окончила Московский институт культуры.

 

Когда мама была жива и руководила проведением «ПоМостов», приезжающие на театральный фестиваль актеры и режиссеры удивлялись, что Эльвира Анатольевна бессменно руководила своим театром сорок лет и выпустила за это время 63 спектакля. Впечатляет уже сам пройденный путь и количество постановок. А если учесть, что каждая из них была талантлива, профессиональна, проникновенна… Несколько поколений новокуйбышевских зрителей выросли на этих спектаклях, сложилась крепкая актерская труппа.

Только в последнее десятилетие Эльвира Анатольевна стала работать с профессиональными актерами: берегла время, многое еще хотелось сделать. В разговорах со мной мама любила подчеркнуть: «Мой коллектив – любительский». Правда, это означало, прежде всего, то, что спектакли и роли рождались дольше, чем в профессиональном театре. Режиссер учила актеров погружаться в роль, воспринимать ее как часть своей жизни.

Я никогда не присутствовала на репетициях, но когда жила в Новокуйбышевске, не пропускала ни одного спектакля, сколько бы раз он не игрался. Специально приезжала на премьеры, уже не живя в Н-ске. Знала, что для мамы это важно. Думаю, что и она была уверена, как важно это для меня. Я безмерно благодарна ей за такой уровень общения – далекий от обыденности, позволяющий, по ее словам, «отрываться от земли».

После спектакля ей нравилось говорить со мной об увиденном на сцене, выспрашивать об актерах, называя их по именам: «А как тебе Костя? Как набрал, да?… А Лена? Денис? А кто точнее?»…Беседы могли длиться всю ночь. И это не случайно: большинство ее актеров пришли к ней школьниками, а некоторые еще раньше, выросли в «Грани», сложились как личности, многие связали свою жизнь с профессиональным театром. В разговорах со мной, Эльвира Анатольевна называла своих актеров обобщенно, но точно – «Мои». А они ее в своих просто – «Эльвира». Мама знала об их отношении к ней. Она часто делилась, искренне радуясь: «Надя, какой любовью и теплом они меня окружают». Чувствовали ли они, как глубока была ее любовь к ним? Думаю, что да. Одна из актрис написала мне в день ее памяти: «Знаешь, она ведь каждым из нас не только умела восхищаться, она каждого из нас возносила».

Мама была счастливой женщиной. Любовь сопутствовала ей в жизни. Еще во Ржеве она познакомилась с Юрием Дульщиковым, учившимся с ней в одной школе двумя годами старше. Юноша мечтал стать военным летчиком. Он происходил из семьи кадрового военного, гвардии подполковника Константина Ивановича Дульщикова. К моему отцу, только окончившему Летное училище в Безенчуке, мама и приехала в Новокуйбышевск в 1957 г. Затем жили в Польше, в г. Легница, где служил отец. В ноябре 1970 г. вернулись в Новокуйбышевск. Вместе они прожили 43 года. Несмотря на разные профессии, были очень близкими людьми. Для мамы отец олицетворял прочную жизненную основу, стабильность, защиту, тепло. Когда его не стало в 1988 г., она тяжело заболела. Тринадцать лет без него ее согревало творчество, 100-процентная занятость в театре.

Эльвире Анатольевне была свойственна особая сосредоточенность, помогающая ей в работе над очередным спектаклем. На какое-то время, он становился ее «миросуществованием». Сочиненный умозрительно, спектакль требовал реального воплощения. В этом процессе были задействованы не только профессионалы: сценограф, художник по костюмам, по свету, композитор, но и, казалось, все вокруг. Поражаясь ее творческой одержимости, спонсоры давали ей деньги, лучшие самарские дизайнеры конструировали и шили костюмы, заводы «варили» металлические каркасы для декораций, художники (живописцы и скульпторы) расписывали задники и делали бутафорию, профессиональные музыканты изменяли свой рабочий график, чтобы сопровождать спектакль «живым» исполнением.

Эльвира Анатольевна не просто запускала и контролировала все это движение, но и подчиняла всех своему замыслу безоговорочно. Результатом достигнутой гармонии и был спектакль. Его магия, замешанная на таланте и «всеподчиненности» режиссера творчеству, покоряла зрителя. Уверена, что маме удалось гораздо больше, чем создание «Грани». В маленьком моногороде она сформировала особую художественную среду, в которой театр занимал одно из первых мест.

Сегодня, когда мамы нет, обостренно воспринимаешь все, что может продолжить ее зримое присутствие в моей жизни. Со мной ее библиотека, особенно дорогие, переходящие по наследству, вещи, архив, который понемногу разбирается. Я дружу с ее актерами и глубоко люблю их. Радуюсь успехам «Грани» и тому, что театр живет. Признательна его художественному руководителю Денису Бокурадзе за сохранение заложенных мамой традиций. За то, что он не выводит из репертуара ее последний спектакль «Аз и Ферт», всегда играющийся на аншлагах. За трогательный, поэтичный, проникновенный спектакль в ее память «Театр теней Офелии». Счастлива, что мои дочери, ее внучки, много общались с бабушкой и поверили в ее любовь к искусству и теперь рассказывают своим сыновьям о прабабушке. Благодарю судьбу за все, что связано с моей, «не такой, как все» и очень любимой мамой.

Надежда Лысова